Случайный рыцарь [Проклятие белого Магга] - Леонид Панасенко

— Мой господин, — виновато молвил Магг. — Доблести и ума тебе предостаточно и без моего проклятия. Что касается способностей к чародейству и волшебству, то материя эта очень тонкая и таинственная. Не каждый, далеко не каждый, готов ее воспринять. Я ее тебя отдал, ты не взял — в чем вина твоего слуги?

— Черт бы тебя побрал, словоблуд!

Максивл сел в кресло, прикрыл глаза. Через минуту он встал, посмотрел на часы и приказал Маггу все тем же суровым тоном:

— Будем сматываться! До закрытия канатной дороги еще часа полтора. А там нас никакая собака не найдет. Я сейчас спущусь к дежурной, а ты быстренько спакуй мои вещи. Еду — в отдельный кулек. И обязательно набери воды, понял?!

Он набросал записку Ируле:

«Непредвиденные обстоятельства. Товар здесь не оставляй. Встретимся в 16.00 на нашем месте».

Затем Максим спустился на первый этаж, вызвал Машеньку из-за стойки.

— Слушай, Маш, — доверительно заговорил он, незаметно завладев её рукой и поглаживая пальцы девушки.

— Все наши договоренности остаются в силе. Но мне надо срочно отсюда слинять. Похоже, ваши ребята собираются устроить мне разборку, а я хочу сохранить свой организм для тебя и для великих дел. Первая просьба. Посмотри утром мой номер, — что там к чему, а я тебе часов в десять звякну. И второе. Послезавтра приедет мой человек с товаром, так ты незаметно передай ей эту записку. Лады?

— Жаль, — Машенька опустила взгляд, и он упал в потаенные глубины ее легкого халатика. — Это все всерьез?

— Посмотрим, — как можно безпечнее ответил Максим.

— Руки у них короткие, чтобы меня достать.

Он вернулся в номер, тщательно закрыл дверь на лоджию. Затем приказал Маггу затусовать в большую синюю сумку пару одеял. Минут через двадцать они уже были на посадочной станции, а еще через пять — в вагончике.

Наш космический корабль отправляется в полет! — бодренько загнусавил то ли гид, то ли сопровождающий, и вагончик тихо поплыл над просекой, оставляя внизу деревья и россыпи камней.

До пересадочной станции — площадки среди леса, — ничего интересного не было. Но когда трос ушел чуть ли не в небо, когда внизу открылась и стала углубляться пропасть, а рядом грозно затопорщился выступами отвесный скальный склон, — на душе стало неуютно. Сопровождающий забыл о своем космическом сценарии и стал расписывать запас прочности троса, оригинальность конструкции канатной дороги и систему страховки. Вагончик слегка раскачивало, и Максим увидел в глазах двойника вождя мирового марксизма плохо скрываемый страх. Наконец показалась станция, вагончик в последний раз дернуло, и сопровождающий стал открывать замок двери. Притихшие было люди зашумели, послышались шутки и смех. Все гурьбой двинулись к двери, будто их впереди ожидали невиданные впечатления и развлечения.

На яйле на самом деле царили предвечерний покой и умиротворение. Кое-кто пил молоко, якобы целебное, о чем свидетельствовала дикая цена, но трезвый ум Максима (куда и подевалась вдруг эйфория от «гайдамацкой») оценил сей напиток как гастрономовскую туфту, а вот на шашлыках споткнулся. Людей в их вагончике приехало мало. Две трети из них колченогая гидша потащила по тропинке к ледяной пещере Уч-Кос, по-простонародному, Трехглазке, кто-то из народа остался, но тут же разбрелся в разные стороны, а несколько ценителей жизни пристроились к мангалу, возле которого хозяйничало трое южных ребят. Судя по количеству уже жарящихся шашлыков и наполовину заполненной кастрюле с замаринованным мясом, бизнес их шел явно хреново.

Максим взял шесть порций — по четыре кусочка мяса каждая, набрал побольше хлеба. Почувствовал неизбежное уважение к серьезному клиенту, сказал чумазому черноволосому парнишке:

— Слушай, шеф. Сделай мне в кулек порций двадцать. Сырого. И лучка добавь — у нас тут гулянка намечается.

Рассчитываясь, он не доплатил ровно четверть суммы. Южные ребята и не пикнули, и Максим не без удовольствия подумал, что свободный рынок, что ни говори, имеет свои плюсы. Пусть маленькие, но имеет.

— Красиво здесь у вас, — признал полупротрезвевшии Магг. Он смирно сидел у края пологого обрыва, где его оставил Максим, и рассматривал окоем. Там, как в крутом американском фильме, который редко обходится без потрясающего пейзажа, уходила вниз могучая долина, скорее распадок, но вся в лесном безумстве, а дальше сладкая сердцу крымская земля вновь дыбилась, вновь произрастала жизнью и скалами, вспыхивала вечерним багрянцем, полнилась тенями, скрытным движением, но прежде всего — ощущением отделенности. Все это там, почти рядом, — а здесь остров, земля покоя и смирения души, безопасное место.

Максим разложил шашлыки на салфетках, достал остаток «гайдамацкой»:

— Отдыхай, борода, — благодушно сказал он Маггу, — Мне на ваши игры наплевать, но ты еще раз посмотри на все, что под нами, — и запомни: я эту землю ни на какие ваши грёбаные галактики не променяю. Нет за вами души и размаха. И вообще — ни хрена нет. Этикетом себя обставили, сперматозоиды считаете, а по сути дерьмо дерьмом. Хуже нас, хоть и галактические.

Максим не знал, откуда пришли к нему эти слова, но говорил их искренне, каким-то седьмым или десятым чувством осознавая, что он прав.

Marry шашлыки понравились.

— Не вздумай шампуры относить, — предупредил его Максим. — Они нам завтра понадобятся.

Его внимание вдруг привлек смуглый паренек в драных джинсах и выгоревшей джинсовой рубашке, который околачивался возле станции. В руке он держал замысловатую бутылку из дымчатого стекла, причем с ручкой.

«Уж не из мафии Мудлака? — тревожно подумал Максим. — Явно следит за нами… Если он один, то я, конечно, отключу его элементарно. А если не один?»

Он поделился своими сомнениями с Маггом. Двойник вождя мирового марксизма сказал, что тоже заметил странное поведение паренька, но, как он выразился, его чувство опасности, которому он доверяет, пока молчит, а значит можно еще раз «вздрогнуть» и доесть шашлыки.

— В конце-концов ты — рыцарь, благородный Ки-ихот. Ты защитишь и себя, и своего слугу.

— Проку от тебя, слуга непрошенный, — засмеялся Максим. — Правда, жрешь и пьешь ты здорово — за троих.

Экскурсанты вернулись из ледяной пещеры, и по радио объявили, что станция закрывается — вниз идет последний вагончик.

— Вот теперь и мы отправимся на экскурсию, — сказал Максим. — Возле пещеры масса укромных уголков. Там и заночуем.

Они захватили сумки с вещами и едой, двинулись по каменистой тропе к Трехглазке. Уже отойдя метров триста, Максим оглянулся. Джинсовый паренек стоял возле здания станции и смотрел им вслед.